Такие далекие путешествия были вообще не в обычае семьи. За пределами знакомого села и ближайших полей, которые он изучил в совершенстве, Петр терялся, больше чувствовал свою слепоту и становился раздражителен и беспокоен. Теперь, впрочем, он охотно принял приглашение. После
памятного вечера, когда он сознал сразу свое чувство и просыпающуюся силу таланта, он как-то смелее относился к темной и неопределенной дали, которою охватывал его внешний мир. Она начинала тянуть его, все расширяясь в его воображении.
Паркер стал говорить дальше; как ни интересно было слушать обо всем, из чего вышли события того
памятного вечера, нетерпение мое отправиться к Дюроку росло и разразилось тем, что, страдая и шевеля ногами под стулом, я, наконец, кликнул прислугу, чтоб расплатиться.
Неточные совпадения
«Заснуть! заснуть!» повторил он себе. Но с закрытыми глазами он еще яснее видел лицо Анны таким, какое оно было в
памятный ему
вечер до скачек.
Он не видал Кити после
памятного ему
вечера, на котором он встретил Вронского, если не считать ту минуту, когда он увидал ее на большой дороге.
Должно быть, это смутное ощущение новой «изнанки» сделало для меня и этот разговор, и этот осенний
вечер с луной над гладью пруда такими
памятными и значительными, хотя «мыслей словами» я вспомнить не могу.
Было два или три таких
вечера,
памятных своей давящей скукой, потом часовых дел мастер явился днем, в воскресенье, тотчас после поздней обедни. Я сидел в комнате матери, помогая ей разнизывать изорванную вышивку бисером, неожиданно и быстро приоткрылась дверь, бабушка сунула в комнату испуганное лицо и тотчас исчезла, громко шепнув...
Целый день она не разговаривала со мною, а
вечером, прежде чем встать на молитву, присела на постель и внушительно сказала
памятные слова...
Мы долго просидели втроем в этот
памятный для меня
вечер.
И стал я рассказывать о себе, не скрывая ни одного тайного помысла, ни единой мысли,
памятной мне; он же, полуприкрыв глаза, слушает меня так внимательно, что даже чай не пьёт. Сзади его в окно
вечер смотрит, на красном небе чёрные сучья деревьев чертят свою повесть, а я свою говорю. А когда я кончил — налил он мне рюмку тёмного и сладкого вина.
Раз
вечером, возвратившись очень рано домой, он сидел, раздосадованный, в своей квартире и записывал в
памятной книжке следующий приговор: «Польская нация непостоянна!» Такое определение характеру целого народа вылилось у него из души по случаю, что одна прелестная варшавянка, опутавшая его сетями своих черно-огненных глаз и наступившая на сердце его прекрасной ножкой (мелькавшей в танцах, как проворная рыбка в своей стихии), сама впоследствии оказалась к нему неравнодушной, сулила ему целое небо и вдруг предпочла бешеного мазуриста.
Вечером, в
памятный для нее четверг, — день объяснения с княгиней, — к ней явился камердинер старого князя и вежливо передал ей непременную волю его сиятельства, выражавшую запрещение выходить из комнаты впредь до особого распоряжения.
С
вечера, возвращаясь домой, он в
памятной книжке записывал четыре или пять необходимых визитов или rendez-vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали бóльшую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, чтò он успел прежде обдумать в деревне.
Затем я ушел, а больной вскоре поправился и, как ни в чем не бывало, пришел на редакционный
вечер, который мне остался
памятным по дебатированным тогда роковым вопросам о русском искусстве.